Письмо соседям

Отправляя меня в санаторий, родители дали мне с собой пачку конвертов с надписанным обратным адресом. Мне было всего лет шесть. Я умела писать печатными буквами, но мне было трудно надписывать конверты. Один конверт я попросила надписать для соседей, им я тоже собиралась написать письмо.
Я использовала все конверты. Я писала письма почти каждый день, честно описывая все вокруг. Я скучала,мне очень хотелось, чтобы меня забрали домой, и я просила об этом в каждом письме. Письма я отдавала воспитательнице, чтобы та бросила их в почтовый ящик. Я использовала все конверты. Последнее письмо я написала для соседей, и передала привет родителям. Воспитательница в тот день взяла выходной, и этот конверт я отдала нянечке.
Дома мама не захотела со мной разговаривать. Она очень сердилась на меня. За месяц я не написала домой ни одного письма, но зато не забыла отправить письмо для соседей. Они ждали от меня вестей, а я всего лишь передала им привет. Моей маме было очень неудобно перед соседями за то, что она вырастила такую неблагодарную дочь. Все шушукались.
Воспитательница не отправила ни одно мое письмо. Только нянечка бросила мое письмо в почтовый ящик.
Мне было лет шесть, и я далеко не сразу сообразила, как так получилось, что дошло только одно письмо.
Мне так и не удалось оправдаться перед родителями. Меня не хотели слушать. Мне никто не поверил. Они думали, что я все это придумала, чтобы оправдаться.
Надеюсь, для этой воспитательницы построят персональный ад, где черти будут терять, воровать и жечь всю ее почту.

Милки дыбр

Когда с Милкой пытаешься играть на диване, пятнышки приходится завешивать пеленкой. Родители конкуренцию с пятнышками не выдерживают, и пятнышки ее отвлекают.

Я поняла. Рев в машине на остановках - защитная реакция младенцев. После эпидемии забывания младенцев в машинах младенцы, посовещавшись, выработали новую стратегию - теперь при любой остановке они орут, и шансы забыть ребенка в машине уменьшаются. Выжившие младенцы передают это качество следующему поколению. Чистый Дарвин.

Милку научили есть из бутылки, теперь осталось научить ее есть у кого-нибудь другого, кроме меня. У нее в голове стереотип - еда=мама. Вовке не удается ее накормить, она мусолит соску во рту и не ест. А у меня ест. Не знаю пока, что с этим делать.

Укладывала Милку и заснула рядом с ней. Так и проспала до утра - в одежде.

Не понимаю, почему есть из бутылки считается проще, чем из груди. Смотря какая грудь, смотря какая бутылка. Из моей груди бьет молочный фонтанчик, Милке нужно только его запустить, а потом ей остается только подставлять рот и глотать. Когда она делает перерыв, фонтанчик продолжает течь. Молочные реки, кисельные берега...

Милка хрипит, фыркает, кашляет, пыхтит, сипит и скрипит. Просто удивительно, какие странные звуки может издавать горло маленького нежного ребенка. Вовку это доводит до истерики, и он требует срочно, немедленно показать ее врачу. А вдруг у нее астма? А что если она задыхается? А если это что-то патологическое? Рядом с ним я чувствую себя мать-ехидной. Это ведь мне положено прислушиваться к каждому вздоху младенца и доводить окружающих до истерики. К сожалению, мое медицинское образование невозможно отключить, и я не могу волноваться, когда не вижу никакой угрозы для здоровья. Успокоить Вовку я тоже не могу - он считает меня пофигисткой, а медицинского авторитета я в его глазах не имею.
- Послушай, как она хрипит! - волнуется Вовка. - Ты считаешь, что это нормально?
Розовый спокойный ребенок лежит в ванночке и пускает пузыри.
- Роза Абрамовна! - вздохнув, говорю я. - Я считаю, что это нормально.
Роза Абрамовна - это вовкина покойная бабушка. Она умела волноваться, как никто другой.
Вовка ржет, брызгает на меня водой и временно перестает волноваться.

Опечатка

Дето= дети+лето