На нашей улице всегда большие проблемы с парковкой, и с тех пор как я перестала быть мотоциклистом и влилась в ряды автомобилистов, я на своей шкуре переживаю все это непотребство. А раньше - вот были же времена! Я заезжала прямо в подъезд и парковалась прямо там, и все, что меня интересовало - чтобы толпа на остановке была не слишком большой, чтобы я могла сквозь них проехать. А сейчас мне приходится тащиться домой иногда даже с соседнего квартала. Кроме жильцов, за парковку на нашем конце улицы с нами конкурируют студенты и преподаватели педагогического колледжа Гордона, учителя и родители средней школы Леобек, посетители зала торжеств "Сосны Кармеля" и покупатели очень вкусной арабской пекарни "Кармель", а также посетители ресторанов на Стелле Марис, смотровой площадки, фуникулера и монастыря. Все это находится в шаговой доступности от моего дома, буквально рукой подать, на дистанции от ста до 500 шагов по моему шагомеру.

Но есть один день в году, когда проблема с парковкой переходит все границы разумного - это сегодня. Сегодня в католическом монастыре за углом проходила служба в честь Девы Марии, куда собираются все арабы-христиане города. В обед уже перекрыли улицы, прихожане приезжали целыми автобусами, машины стояли в пробках. Пока я была на работе, мимо нашего дома огромная колонна христиан торжественно проносила статую или икону с одного конца улицы на другой, из одного монастыря в другой и обратно. А вечером, когда я вернулась, страшные пробки и брошенные припаркованные машины начинались за пару районов. Кое-как мне удалось прорваться к дому и... умудриться отхватить шикарное парковочное место рядом с домом - кто-то только что выпарковался, а мне повезло очутиться в правильном месте в правильную секунду, водители до и после меня отчаянно завидовали. Вовке повезло меньше - ему пришлось припарковаться возле Милкиной школы, завтра им придется идти в школу пешком.

А потом я вышла из дома на прогулку с Оливером, и нам навстречу текли толпы людей, которые возвращались домой - красивые, хорошо одетые арабы-христиане, с детишками, с красивыми женами, со стариками. Они возвращались домой, шли мне навстречу, карабкаясь в гору, лица их были светлы и усталы, и они ссали по углам, потому что месса была длинной, а пропускная способность туалетов в церквушке маленькая и не рассчитана на такую толпу людей. Мужчины ссали возле машин, маленькие мальчики, отвернувшись, ссали возле урны, пожилые старики ссали в бетонный забор, молодой парень с модной стрижкой стыдливо закопался в кусты. Женщины терпели, несмотря на то, что их уретра короче, и сдерживаться им труднее - терпение хорошо воспитанных женщин воистину безгранично, как у их кумира Девы Марии. Поэтому арабско-христианские женщины передвигались по улице маленькими шажками, плотно скрестив ноги. Мы с Оливером обходили их по широкой дуге.

Мы с Оливером тоже ссым по углам, в этом деле собака не терпит конкурентов, ей нужно нассать сверху на нассанное ранее, и это занимает львиную часть прогулки. Так что завтра, после праздника, нам с Оливером придется ударно потрудиться, чтобы заново обоссать все углы, обоссанные христианами.

Отчитываюсь.
Стелла прочесала парк Гехт и Шикмону, мы с Вовкой съездили на Студенческий пляж и пляж Дадо. Ни одного человека, читающего молитвы и выворачивающего карманы, мы не нашли. Ни единого. Мы хорошо смотрели, мы их искали, их не было - людей со светлыми лицами, ортодоксов и соблюдающих, в праздничной светлой одежде, с молитвенниками в руках, негромко распевающих молитвы лицом к морю и взглядом на закат.
Хайфа, наверное, неправильный для Ташлиха город, у нас даже автобусы по субботам ходят. Или ортодоксы живут слишком далеко от моря, чтобы дойти до него пешком. В Натании-то от жилых районов нужно только спуститься к морю, а у нас близко к пляжу только два нерелигиозных района, а ультрарелигиозные все живут в основном на Адаре, в Вижниц.
Но что меня злит - каждый раз, когда мы с Милкой гуляем в парке Гехт, встречаем там сотни ортодоксов, всех возрастов и сортов, пройти невозможно - и дети, и взрослые, и школьники стайками, и ешиботники. Один единственный раз они мне понадобились - и я ни одного не нашла!
Не буду на следующий год делать отметку в календаре! Ташлиха у нас не бывает!

Ехала по тротуару возле поликлиники на мотоцикле, уворачиваясь от свисающих до земли колючих пальмовых листьев и думала - скорее бы суккот, чтобы все эти ветки посрезали к чертовой матери, мешают же, черти...
По-настоящему оценить этот пост смогут только мои старые френды, которые помнят эпик срач на эту тему в моем журнале три года назад.

Перед Новым годом я пообещала Руське, что напишу письмо его учительнице, что первого января он в школу не придет. И забыла.
А ему в школе попало, что он отсутствовал без разрешения. И я таки написала учительнице письмо.
А она мне ответила, что пропускать 1 января она разрешает только христианам - потому что это их официальный праздник.
И я задумалась.
- Руслан, хочешь, я ей напишу, что я христианка?
Руслан вытаращил на меня глаза.
- А ты что, христианка?!
И я рассказала ему, как лет эдак девятнадцать с хвостиком назад я собралась замуж (за бандита). Девушкой я была пылкой и романтичной, свадьбу мне хотелось пышную и красивую, обязательно с венчанием в церкви. Мода тогда была такая.
А так как мой отец был главным редактором районной газеты, а мама работала в райкоме, то, естественно, как я родилась некрещеной, то так и дожила некрещеной до двадцати с лишним лет.
И я сделала это. Меня крестили в церкви, а моим крестным отцом был Билл.
Конечно, сейчас, задним числом я понимаю, что лучше бы я тогда этого не делала. Но это сейчас у меня такие взгляды, что ни одна религиозная система на меня не налезает. А тогда, в двадцать лет, у меня вообще никаких взглядов не было, один ветер. И вышло, что крестилась я совершенно зря, потому что никакого торжественного венчания в церкви у меня с моим тогдашним женихом так и не случилось. И сейчас я думаю, что мне очень повезло, хотя когда-то считала ровно наоборот.
И всю эту историю я рассказала Руслану. Он задумался:
- Если ты христианка, то я тогда кто?
Подумав, мы постановили, что Руслан у нас никто. Евреем он считаться не может, потому что еврейство у него с неправильной стороны. И он точно не христианин, потому что его никто не крестил. Он чист, как первобытный человек, свободный от всех предрассудков и религий.
Я, конечно, ему сказала, что он может выбрать себе любую религию, если захочет. Разве что друзом он стать не сможет, потому что друзом нужно родиться. А все остальные религиозные пути перед ним открыты.
На что он мне ответил, что вряд ли будет что-нибудь выбирать. Ему нравится так.
А меня сегодня поздравили с рождеством христовым. Я так растерялась, что не сообразила, что на это отвечать. Это что-то такое забытое, из моей прошлой жизни. Сегодня несут вечерю (куда ее несут?!), и моя сотрудница по телефону при мне инструктировала мужа, какую ветчину купить к ужину с соседями. А все ее взрослые дети носят кипу и соблюдают субботу и кашрут:)
Мы с Русланом подумали, и решили ничего его учительнице не писать. Пусть у него так и будет несанкционированный пропуск. А в следующем году я буду умнее и сделаю ему справку. Если мы, конечно, в следующем году вообще что-то будем отмечать.

В пятницу подруга пригласила меня на встречу шабата в реформистскую синагогу. Туда не требуются особые скромные наряды: юбки, закрытые блузки с длинными рукавами, покрытые головы, но я все равно с удовольствием натянула юбку - с появлением мотоцикла их совсем некуда стало носить.
Я уже была однажды в этой синагоге - друг ребенка отмечал там свою бар-мицву, и церемонию вела рабанесса. В этот раз все было более традиционно - на кафедре все-таки стоял раввин. Не могу сказать, что я заметила много отличий от обычной ортодоксальной синагоги по той простой причине, что в других синагогах я ни разу не была, но я все-таки попробую сравнить. Женщины были одеты обычно, в брюках, простоволосые, и только некоторые были в юбках (я!) или с покрытой головой, и сидели мы в партере, в то время как в ортодоксальной синагоге женщины сидят отдельно от мужчин, в церемонии не участвуют и подглядывают за происходящим с балкончика или через щели в стене из задней комнаты. Молитвы не читали, а пели, а один старичок все время подыгрывал на дудочке и подбарабанивал на дарбуке. Говорят, что обычно в то время, когда каждый молится про себя, он выходит на сцену и играет соло, но в этот раз, к сожалению, этого не было. Мне тоже очень хотелось спеть вместе со всеми, но слова в молитвеннике я разбирала с трудом даже с огласовками, а мелодию никак не могла уловить, поэтому я только прикрывалась книжкой и старалась не очень выделяться из толпы. Пару человек выступили перед публикой и сказали то, что у них было на сердце. В конце все молились за русских туристов из разбитого автобуса, а я набралась смелости и попросила помолиться за доктора К. Впечатление у меня от всего этого осталось очень хорошее, и если бы я вдруг ударилась в религию и решила бы выбрать себе синагогу по вкусу, то пришла бы сюда.

А после встречи субботы душа требовала продолжения банкета, и мы с подругой поехали пить кофе в "Арабику". Удивительно, но я еще ни разу там не была, хотя это самое ближайшее к моему дому кафе, с хорошим кофе, с чудной тихой музыкой и приятным оформлением, совершенно безлюдное к нашему приходу и полностью забитое парочками и компаниями в конце. Обстановка настолько очаровала нас, что я совершенно забыла о своем трезвом образе жизни и заказала очень вкусный кофе с ромом, который после одного глотка вернул меня на землю, и мне пришлось отдать его обратно на кухню и сменить на просто кофе. Мы сидели на диванчике на стеклянной веранде, вели задушевные разговоры и радовались закону об отмене курения - никто нас не обкуривал, и в кафе пахло не дымом, а кофе и духами. Надо будет обязательно затащить в это кафе своих сотрудниц, и тогда у меня будет возможность оценить их кухню и повод написать об этом месте еще раз.

Обещала об этом не писать, а потом подумала - а почему бы и нет? Для себя, для истории, для того, чтобы потом, перечитывая свой блог, не думать, что последние три дня прошли для меня обычным образом. Напротив, за последние три дня я узнала о себе много нового и интересного, и спешу поделиться с вами своими находками.

Итак, три дня назад я пишу этот пост. Горячий, несправедливый и очень эмоциональный. Отменяю комментарии, потому что знаю, что он может вызвать острые реакции, а мне в тот момент не хотелось ни с кем ни о чем говорить, и уезжаю. А по возвращении нахожу во френдленте этот возмущенный пост своего взаимного френда sima_korets. Немедленно подписываюсь на комментарии и три дня чищу свой почтовый ящик, читая ужасы нашего городка.

Прежде всего я узнаю, что ненависть к религии - легальный способ выражения антисемитизма, а, стало быть, я - не кто иная, как махровая зоологическая антисемитка. Тут мне стало очень смешно. Где я, а где антисемитизм? И почему меня записали именно в антисемиты? Я ведь написала, что ненавижу Суккот (потому что пальму на суку постригли), ненавижу ВСЯКУЮ религию, и что число френдов у меня сейчас 666. Честное слово, я протестую. Почему тогда меня не записали в сатанисты? Где мои френды-христиане, почему они-то не оскорбились?

Получилось как в анекдоте "Мама, он меня сукой обозвал!". Тот, кто хотел обидеться, обиделся изо всех сил. Вменяемые люди или вообще никак не среагировали, или же тихонько уточнили у меня в углу, что именно я имела в виду. Ко мне в пост про бога, на который я дала ссылку в записи с отключенными комментариями, пришли люди, которые никогда меня не читали, и мы с ними вполне интеллигентно побеседовали. А вот профессиональные скандалисты, везде ищущие, где наших бьют, в любой моей фразе под микроскопом раскапывали антисемитизм. Даже там, где он и не ночевал.

Меня в той записи мало кто защищал. Я не хотела, чтобы кто-нибудь вмешивался, и если и делилась тихо с кем-нибудь предметом своего переживания, то умоляла не комментировать там. Пусть дискуссия кипит себе сама собой, надо же дать шанс людям высказаться. Хотя в процессе чтения я не раз впадала в уныние и мне было очень плохо: несмотря на то, что я уже много лет в сети, толстую шкуру я себе так и не выдубила, и меня все это очень задевало.

А еще - меня защищал solnzevorot! Я так смеялась! Солнцеворот, иди сюда, я тебя зафренжу, честное слово! Его, правда, там очень быстро забанили, и больше никто не мешал Симе смешивать меня с грязью.

Некоторые удивлялись, что со мной случилось: вроде бы раньше я была вменяемая и даже писала про войну. Некоторые вполне справедливо разделяли заботу о природе от атеистических выводов. А некоторые сделали вывод, что неевреи, живущие в Израиле, испытывают определенный дискомфорт, выливающийся на всех тех, кто их не признает.Поэтому время от времени у нее появляются посты насмехающиеся над нами (господь с вами, где?!). А Сима даже залезла ко мне в постель. Сима, тебе там понравилось?

Нет, правда, это было очень интересно. Я, например, узнала, что евреи к неевреям относятся подчеркнуто приветливо. Чтоб не дай Б-г не подумали, что их не любят из-за этого. А я-то думаю, за что меня все вокруг так любят-то? А вот, оказывается, почему.

А еще я узнала о себе много нового. Меня спрашивали, плачу ли я, когда делаю салат, и требовали фотографию плачущего садовника. Что я, оказывается, пустобрешка, пограничная личность с явной патологией, да и вообще существо не очень умное, которое живет себе тут припеваючи, как псих со справкой, бросив на родине унылые деревья, во всем проигрывающие пальмам, а муж у меня - всего лишь средство передвижения. Муж, кстати, очень смеялся и дразнит теперь меня не-по-деццки, и, кажется, теперь у меня появилось новое домашнее прозвище - махровая антисемитка:(

Я теперь решила быть, как Кируля. Я читала комменты в почте, открывала консоль и тут же превентивно банила всех, кто меня ругал. Память у меня короткая, а интернет большой, и я не хочу, чтобы эти люди когда-нибудь пришли ко мне в блог. Мне пришлось расстаться со своим старым взаимным френдом karmit, за дамочку, например. Так что, karmit, я развеяла ваши сомнения - идите прочь из моего журнала, не нужно с микроскопом искать тут антисемитизм, ступайте себе с богом. Не нужно держать меня в ленте из антропологического интереса.
А еще нам с Симой посвятили стихи. Я смеялась:)
А вот как это смотрится со стороны.

Жаль, там еще несколько фееричных комментариев скрыто и стерто, но я их все прочитала. Например, мне очень понравился наезд на елочку - Сима считает, что ставить елку на Новый год - преступление перед Израилем. Еще солнцеворотовских комментарии стерты, тоже жаль. А самое смешное во всем этом для меня было то, что весь накал этой дискуссии пришелся на субботу, когда правоверным религиозным евреям, вообще-то, положено соблюдать шабат и не подходить к компьютеру, а большинство там отметившихся очень и очень религиозны. Но кто я такая, чтобы их судить? ;)

А вывод из этой истории я сделала такой - нужно быть разборчивым в своих связях и не френдить кого попало.

Выношу из комментов:( Read more... )

Моя религиозная секретарша дает мне дописать мою анкету - я забыла вписать туда мужа. Перебирает остальные анкеты:
- Смотри, какая смешная, она написала, что не замужем!
Она не знает, что А. действительно не замужем, у нее есть ребенок, но отношения они не оформляли, а потом и вовсе разошлись. А. этого не скрывает, и я с удовольствием сообщаю секретарше эту новость.
- Да ты что?!
Ее реакция так мне нравится, что я заодно сообщаю ей, что и И. не женат. Она быстро находит его анкету. Действительно, не женат, но ребенка в анкету вписал. На прошлой неделе к нам заходила его жена с ребенком, мальчишке уже 4 года. Официальный брак они не оформляли.
- Он сам тебе это сказал?!
Большие глаза секретарши наполняются недоумением и обидой. Я наслаждаюсь. Общие знакомые, живущие во грехе, закончились, и я рассказываю ей о Вовкиных племянниках, у обоих есть дети, оба не расписаны и не собираются. Я даже жалею, что сама оказалась замужем. Это был бы последний гвоздь.
На нее уже жалко смотреть, мир вокруг нее рушится. Люди, которые выглядели такими порядочными и респектабельными, на деле оказались совсем не такими, но почему-то этого не стесняются и не скрывают. Ох уж эти светские!
- Но таинство брака? Разве это не имеет для вас значения? Как же - без церемонии?
Я небрежно сообщаю ей, что если бы в нашей стране не было бы монополии религии на оформление отношений, и существовала бы альтернатива светских браков, то многие выбрали бы именно этот путь, а пока они предпочитают не оформлять своих отношений. Возможно, это не совсем так, но она дура, и мне нравится ее дразнить. А в прошлую субботу она позвонила мне в 11 вечера и разбудила, а все знают, что я ложусь в 10. Я мстю, и мстя моя страшна.
Она хватает свой молитвенник и бежит в угол. Разговор закончен.

- Я как-то была на светской свадьбе, - пускается в воспоминания религиозная знакомая. -  (спохватившись) Вас не оскорбляет слово светский? У него такой негативный оттенок!

Заполняет анкету, затрудняется вспомнить даты рождения детей. По еврейскому же летоисчислению помнит все даты хорошо. Вычисляет годы рождения детей, отнимая их возраст от 2006 года.

Угощаю ее семечками и орешками. Проверила пакетик, расспросила меня, где куплено. Взяла семечку, пошептала. Взяла орешек, снова начала шептать. Поймав мой любопытный взгляд, объясняет - этот плод с куста, а тот с дерева, тут нужна другая молитва.

Собирается за границу. Я спрашиваю, чем она будет там питаться. Там, куда она едет, есть большая религиозная община. В субботу она поедет в синагогу на электромобиле, потому что это очень далеко. Соблюдены все условия - водитель г0й, билет на электромобиль (а не на автомобиль на зажигании) она купит на всю неделю, а не только на субботу, и он ездит по городу кругами 24 часа в сутки, а не только специально для этой поездки. Она сходила посоветоваться насчет этого к местному раву, а он ей запретил, собирается пойти советоваться к другому, потому что она очень хочет туда поехать, там будут хорошо кормить, а ей за границей придется голодно. Обед в кошерном ресторане стоит очень дорого. С надеждой говорит, что похудеет. Мы в голос кричим ей, что она обязана поехать в синагогу на электромобиле, это же ради спасения жизни (пикуах нефеш)!

Рассказывает, что ее родители до сих пор не могут привыкнуть, что она религиозная, и все время пытаются ее накормить. Она пришла на свадьбу родственников и сидела там весь вечер, но не могла съесть ни крошки, папа очень волновался. А мама завела специально для нее одноразовую посуду, хотя она не может есть ничего из того, что готовит ее мама, только из нераспечатанных упаковок из супера, поэтому она ест дома перед тем, как идти к кому-то в гости.

Вчера ночью у Руськи был астматический приступ. Я уже заснула, но проснулась от каких-то странных звуков. Вышла из комнаты и нашла задыхающегося от лающего кашля ребенка. Я не могу дышать, я не могу дышать! Тут же вычислила причину -  я достала из кладовки его одеяло. Всегда оно хранилось в диване, и только в этом году я сослала его в кладовку. Видимо, оно там отсырело. Его одеяло в стирку, свое ребенку взамен, себе плед, ребенку лекарство и таблетку. Все тут же прошло. В последний раз такой приступ был, когда мы покрасили его комнату перед переездом, почти три года назад.

*****
Я еще никогда не ассистировала в операционной. Надо же когда-то начинать. Проблема в том, что я не могу пойти и просто посмотреть, что там делают, когда там есть другая сестра, потому что снаружи все время находится какая-то срочная работа. И вот он и настал, день ихс. Мы с хирургом уединились над пациенткой, я трепещу, внимая, и тут он мне говорит - 400! Я спрашиваю - что? А он мне снова говорит - ну 400 же! Петька, приборы! Двести! Что двести? А что приборы? 400 - это, оказывается, номер нитки, 15 - скальпель, 2% - лидокаин, 8 - перчатки. И я снова салага.

*****
Сводила все семейство к зубному врачу на профилактический осмотр. По привычке мне было страшно, но врач посмотрел мне зубы и сказал, что мне не нужно делать ничего! Ни пломб, ни дырок, ни камня! Мою радость может разделить только тот, кто долго-долго мучился у зубных врачей. Через полгода снова пойду.

*****
Пришел мужик с фурункулом, его собрались вскрывать, ему нужно было побрить бородку вокруг операционного поля, и тут он вдруг вскакивает с операционного стола, потому что праздник. Попросил разрешения позвонить и долго висел на нашем рабочем телефоне, советовался с равом. Рав по телефону постановил - стричь операционное поле можно, а брить нельзя, но если найдется нееврей, то брить неевреем тоже можно. Тут у всех стали такие лица, как будто они что-то съели. Каюсь, я не стала признаваться и вообще ушла спасать кого-то другого, и так и не знаю, как они выкрутились и где нашли шаббес-гоя, я потом издалека видела  мужика уже вскрытого и перебинтованного.